|
|
|
Аналитика
|
18.05.2012
«ЕДИНАЯ РОССИЯ» И ПАРТИЙНАЯ СИСТЕМА: НОВЫЕ ВЫЗОВЫ И НОВОЕ ЛИДЕРСТВО
Аналитический доклад
Избирательный цикл, завершившийся инаугурацией президента Владимира Путина, стал очень значимым для политической истории страны. В ответ на системный запрос общества на либерализацию политической системы (отнюдь не сводимый к «московскому протесту» декабря 2011 г. – марта 2012 г.) правящая элита внесла значительные изменения в законодательство о выборах и политических партиях. Уровень и качество политической конкуренции резко вырастут уже в самом ближайшем будущем.
Группы и сообщества, стремившиеся принять реальное участие в политической жизни, вплоть до весны 2012 года имели такую возможность только в рамках одной из существовавших 7 зарегистрированных («системных») партий, 4 из которых представлены в Государственной Думе. Вероятность регистрации новой политической партии была крайне низка. Такой формат постоянного сдерживания политической активности органически порождал феномен «несистемности» и необходимость ему противостоять. Сразу после того, как изменения в законодательстве вступили в силу, в Министерство юстиции было подано более 150 заявок от объединений, желающих получить статус партий, и их количество продолжает возрастать. В настоящем докладе мы, опираясь на собственное исследование АПЭК, проведенное в конце апреля 2012 г., проводим анализ политического позиционирования и потенциала влияния большинства этих групп.
Новые правила игры – это вызов для правящей элиты, и прежде всего для «Единой России», которую 26 мая должен возглавить Дмитрий Медведев. Как «Единая Россия» ответит на него? Приведет ли смена лидера партии к новой модели лидерства? Какими будут взаимоотношения «Единой России» и Общероссийского народного фронта? Какая партийная модель складывается в современной России, каким системам она идет на смену? Кто и с какими целями приходит в российскую политику, чьи интересы представляют вновь создаваемые партии? Сумеют ли мини-партии принять участие в реальном политическом процессе путем создания блоков и коалиций? Какая эволюция ждет парламентскую оппозицию в связи с взрывным ростом активности партий вне парламента? В настоящем докладе мы постараемся ответить на эти вопросы.
Правящая партия: перезагрузка и новое лидерство
По данным опросов ВЦИОМ, если в декабре 2011 года за «Единую Россию» были готовы проголосовать 35% граждан, то в апреле 2012 года -- уже 52%. Причины плавного, но вполне определенного роста рейтинга правящей партии очевидны: 1) восприятие ее населением как институциональной, «укорененной» в обществе структуры; 2) прекращение агрессивной контрагитационной кампании, проводившейся против «Единой России» центрами политической дестабилизации и партиями-конкурентами в ходе парламентских выборов; 3) не вполне артикулированный, но вполне очевидный перенос «путинской мобилизации» электората и эффекта победы Владимира Путина на партию; 4) анонсированные властью глубокие перемены внутри самой партийной структуры.
На XIII съезде «Единой России», который состоится 26 мая, будет избран новый председатель партии. Ее нынешний председатель президент Владимир Путин предложил на этот пост Дмитрия Медведева. Кроме того, на съезде будут подведены итоги электорального цикла, обсуждены новые вызовы и задачи, стоящие перед страной и правящей партией, обозначены варианты модернизационного курса. Повестка дня съезда пересекается с консолидированной повесткой правящей элиты и с национальной повесткой дня.
Главный актуальный вызов для «Единой России» -- лидерство. И дело не только в новом председателе партии, приход которого, естественно, несколько обновит и политический курс, и стилистику. «Единой России» необходимы: 1) новая система лидерства в самой партии; 2) новое политическое и технологическое лидерство. Новый формат взаимодействия «Единой России» с другими партиями в партийно-политической системе также может быть задан формулой «от доминирования – к лидерству». Это лидерство должно быть достигнуто в условиях новой, более конкурентной политической системы.
«Единая Россия» и ОНФ
После того, как Владимир Путин возглавил координационный совет ОНФ, стало ясно, что фронт превращается в долговременный политический институт и окончательно избавляется от статуса «предвыборного проекта Кремля». Две избирательные кампании, парламентская и президентская, стали серьезным вызовом для власти. Ответ на этот вызов был найден прежде всего ОНФ: и осенью 2011-го, когда фронт гарантировал приход в «Единую Россию» новых людей, и весной 2012-го, когда, опираясь прежде всего на регионы и консервативные общественные среды, обеспечил победу Владимира Путина.
Вплоть до завершения президентских выборов ОНФ с помощью простого диалога втягивал в орбиту влияния власти различные политические силы и социальные среды (включая критиков системы). Теперь его роль будет более масштабной. Отныне востребован коммуникативный интерфейс власти для взаимодействия с политическим классом и обществом – благожелательный и активный интерфейс. Им и станет Общероссийский народный фронт.
Статьи, обнародованные в ходе избирательной кампании, составляют базовое понимание президентом Владимиром Путиным вызова Развития и вариантов ответа на него, каркас «дорожной карты» предстоящих изменений.
Опираясь на Общероссийский народный фронт, который он возглавляет уже в новом качестве (как президент и национальный лидер), Путин намерен дать ответ на вызов Развития -- главный долгосрочный вызов, стоящий перед Россией.
Сегодня Народный фронт -- это своего рода протокоалиция Развития. Она должна постоянно пополняться, в том числе (что очень вероятно) путем включения в нее новых партий и организаций. Механизм ее работы – максимально детальная межпартийная коммуникация, диалог во властной элите, диалог с бизнесом и, шире, национальный диалог.
«Единая Россия» была и остается важнейшей структурой, входящей в ОНФ, его политической и технологической основой. При этом ОНФ может выражать интересы умеренно левого избирателя, а «правоконсервативная» коррекция политического позиционирования «Единой России» (см. ниже) позволит стабилизировать консолидированную текущую электоральную поддержку власти за счет более сложной игры на обеих сторонах от центра.
Для создания постоянного дееспособного партнерства «Единой России» и ОНФ президентской администрации, руководству фронта и правящей партии необходимо уже в ближайшее время создать регулярный формат взаимодействия двух организаций.
Новое публичное позиционирование
Будучи умеренно правоцентристской политической силой в проводимой политике, в публичном позиционировании «Единая Россия» использует имидж социально-консервативной партии. Теперь, с приходом на пост ее лидера Дмитрия Медведева, политическое позиционирование правящей партии подвергнется некоторой коррекции. Не теряя статуса «всеохватной», она будет восприниматься в публичном пространстве скорее как правоцентристская и правоконсервативная политическая сила. Это повлечет за собой и бОльшую ответственность партии за принимаемые правительством решения, и неизбежную жесткую борьбу с парламентскими популистами. Путин как надпартийный президент и ОНФ как институт межпартийного диалога могут занимать при этом более умеренную позицию, учитывающую интересы политических групп и социальных сред, непосредственно не связанных с «Единой Россией».
Возможные следствия такой эволюции партии очевидны: 1) более определенная поддержка «Единой Россией» правительства, проводящего политику эффективности и ответственности; 2) более жесткое дистанцирование от левых популистов (КПРФ, «Справедливая Россия», новые левые партии); 3) значительная роль в обновленной «Единой России» умеренных социальных консерваторов, которые останутся в партии и позволят ей сохранить статус «всеохватной».
Владимир Путин определенно заинтересован в подобной эволюции «Единой России» под председательством Медведева -- особенно при условии, что в этом случае Путин контролирует ОНФ, саму «Единую Россию» (опосредованно) и имеет свободу политического маневра. Может произойти некоторая негативная коррекция текущей электоральной поддержки «Единой России», но такая плата за определенный – ответственный – политический выбор будет вполне адекватной.
Лидерство
«Проблема аннигиляции» групп общественной поддержки Дмитрия Медведева и «Единой России» не является актуальной. Заявив на встрече с активом «Единой России» о своем консерватизме, Медведев ясно дал понять, что главное для него – не идеологическая заданность, а эффективность и ответственность проводимого курса. При этом в речи в Думе при утверждении на посту председателя правительства Медведев в полной мере подтвердил и социальный характер государства, и социальные гарантии населению. Лидерство Дмитрия Медведева в партии будет рациональным лидерством.
Созданные в «Единой России» по инициативе президиума Генерального совета платформы призваны не только институционализировать внутрипартийную дискуссию (в этом их принципиальное отличие от клубов), но и создать реальные центры внутрипартийной конкуренции по образцу ЛДПЯ, а в конечном счете – новые «лифты» для лидеров, новую систему, в которой потенциальные лидеры будут иметь возможность детального артикулирования своей позиции до и вне в высокой степени бюрократизированных парламентских процедур.
Усиление внутрипартийной конкуренции продолжает по принципу накопленного потенциала уже произошедшие изменения в этой области. Праймериз постепенно превращаются в реальный инструмент ранжирования партийной элиты по степени влияния и популярности, что особенно проявилось в ходе думской избирательной кампании. «Лидерская» («вертикальная») модель типичной избирательной кампании правящей партии в регионе с опорой на губернатора меняется на «окружную» («горизонтальную») с опорой на победителей праймериз и лояльных партии лидеров общественного мнения в округах. Кандидат в губернаторы, выдвинутый «Единой Россией» после перехода к прямым выборам, в этой системе также должен быть конкурентоспособным: стать секретарем регионального отделения партии (неформализованное условие выдвижения на главный пост в регионе) он сможет только в условиях открытых праймериз. Новые лидеры в регионах – это очевидное условие нового лидерства «Единой России».
В условиях перехода от доминирования к лидерству и коррекции политического позиционирования актуализируется вызов поддержания лидерства партии в сфере электоральных технологий, прежде всего на региональных выборах. «Единая Россия» потерпела ряд ситуативных поражений на муниципальных выборах и несколько ухудшила представительство в региональных законодательных собраниях. Это стало следствием перераспределения ресурсов на парламентскую кампанию, а также агрессивной контрагитации оппозиции.
С появлением новых партий, введением ежегодного Единого дня голосования и началом прямых выборов губернаторов проблема электоральной мобилизации, особенно в крупных городах, станет еще более актуальной. Лидеры «Единой России» и ее деятели признают, что в условиях обострения политической конкуренции структура управления партией и партийный аппарат должны стать более эффективными, компактными и мобильными. Руководство «Единой России» уже реформирует внутреннюю структуру партии и переходит к проектно ориентированному стилю работы.
В случае успешного «переформатирования» партии «Единая Россия» во главе с премьером Дмитрием Медведевым сможет претендовать на качественно новое, ответственное лидерство в конкурентной политической системе.
Модели партийно-политической системы новой России
Со времени принятия закона «Об общественных объединениях» (1991) и Конституции России (1993), ставшей гарантом многопартийности, партийно-политическая система постоянно эволюционировала. Первую модель партийно-политической системы можно условно назвать «свободные радикалы». Ее главными отличительными чертами были неооднородность и нестабильность. Ограничениями, накладывавшимися на создание политических партий, были минимальная численность (от 5 тысяч человек) и прямое указание на необходимость осуществления деятельности партий в нерабочее время их участников. К выборам в Государственную Думу 1993 года в России было создано 167 партий. К самим выборам Минюст допустил 91 партию, дальнейший отсев проводился на этапе сбора подписей. Всего в выборах участвовали 13 партий и объединений. Выборы 1993 года показали относительную дееспособность политических партий и их способность к блокированию. В выборах 1995 года приняли участие уже 43 партии (хотя таким правом обладали 273 организации).
В думских выборах 1999 года приняли участие 26 партий и блоков (из 139), что стало отражением тенденции к сокращению числа участников избирательных кампаний по партийным спискам, к созданию крупных межпартийных объединений и строительству на их основе массовых партийных структур.
Второй этап развития партийно-политической системы ознаменовался принятием закона «О политических партиях» в 2001 году. Очевидной целью принятия закона стало уменьшение количества политических партий. Модель-2001 можно охарактеризовать как «систему со сложным входом». Закон лишал непартийные политические структуры (и общественные организации) политического статуса. Кроме того, региональные политические объединения были лишены права именоваться партиями – такой статус присваивался только общероссийским структурам. Наконец, была повышена планка минимальной численности партии (до 10 тысяч человек), внедрена норма регионального представительства (более чем в половине субъектов РФ партия должна была иметь региональные отделения численностью не менее 100 членов, в остальных – не менее 50 членов). Начиная с 2001 года количество партий в России постоянно сокращалось: 2003 году – до 44 партий, обладавших правом участия в федеральных выборах (в выборах в Государственную Думу 2003 года участие принять смогли только 18 партий и 5 блоков), а в 2005-м – до 36.
В декабре 2004 года ужесточение правил игры было продолжено. Минимальная численность для партий была повышена до 50 тысяч человек, в пять раз были увеличены нормы регионального представительства. Это положение вступило в силу с 2006 года и драматически отразилось на количестве партий в России. Партии, не желавшие прекращать свою деятельность, но не соответствовавшие требованиям новых законов, были вынуждены либо перейти в формат общественных движений, либо влиться в ряды более сильных игроков. К 2008 году осталось 15 партий (11 из которых принимали участие в выборах в Госдуму в 2007 году). После слияний и поглощений к 2009 году на политической сцене России осталось лишь 7 партий.
Начиная с 2009 года установилась семипартийная система: 4 парламентских плюс 3 непарламентских системных партии. Партии продолжали возникать, но ни одна из них не смогла пройти через ограничительные фильтры закона. Так возник феномен «несистемной оппозиции».
Эта ситуация сохранялась до декабря 2011 года -- до внесения проекта поправок в закон «О политических партиях». После вступления закона в силу можно говорить о постепенном складывании новой системы – «конкуренции стимулируемого участия». Власть непосредственно стимулирует активные общественные группы к участию в политическом процессе. Основные изменения, внесённые в закон, касаются минимальной численности – теперь она составляет всего 500 человек. Кроме того, партии сами устанавливают нормы регионального представительства (хотя положение о необходимости наличия отделений в половине регионов России осталось неизменным). Кроме того, новый закон расширяет возможности партий по подаче регистрационных документов и по исправлению ошибок в документах: министерство юстиции теперь будет давать три месяца на все поправки. Упрощается система отчетности для партий – вместо ежегодного отчета в ЦИК и Минюст теперь достаточно раз в три года направлять его в Центризбирком.
Политическое позиционирование и потенциал влияния новых партий
С 14 по 22 апреля 2012 г. Агентство политических и экономических коммуникаций провело исследование политического позиционирования и потенциала влияния партий, возникающих после начала партийной реформы. Мы исходили из допущения, что подавляющее большинство новых партий будут зарегистрированы. Исследование проводилось методом экспертного опроса. Экспертам была предложена анкета с перечнем вновь возникающих партий (по состоянию на 10 апреля) с просьбой оценить их политическое позиционирование (по шкале от 0 до 10, где 0 – крайне левая партия, 10 – 4крайне правая) и потенциал влияния (по шкале от 0 до 10, где 0 – минимальное влияние, 10 – максимальное). Оценка проводилась экспертами на основании имеющейся информации, программ, высказываний лидеров.
В исследовании приняли участие 11 экспертов: Дмитрий Орлов (генеральный директор АПЭК), Георгий Бовт (политолог), Иосиф Дискин (научный руководитель ВЦИОМ, член Общественной палаты РФ), Виталий Третьяков (главный редактор журнала «Политический класс»), Дмитрий Коняев (ведущий аналитик АПЭК), Наталия Урсу (факультет политологии МГУ им. Ломоносова), аспиранты факультета политологии МГУ.
Зарегистрированные партии, а также создаваемая «Партия Прохорова» (название условное) не были представлены в опросе 14-22 апреля, их характеристики были выявлены в ходе исследования, проведённого 7-12 февраля 2012 года по аналогичной методике. Результаты обоих исследований приведены ниже -- в виде совмещенного графика частотного распределения (таблица 2) и в виде итоговой таблицы (Приложение).
Диаметр окружности, внутри которой находится партия (см. таблицу 2), отражает количество партий в «кластере», заданном теми или иными координатами графика. Окружности показывают, сколько партий соответствует тому или иному соотношению политического позиционирования и потенциала влияния.
Исследование показало, что новые партии в основном группируются в центристской части политического спектра с ясно артикулированным сдвигом влево (см. таблицу 2). Широко представлены и классические левые партии. Правый фланг выглядит относительно бедно: ни одна из оцениваемых партий не получила более 7,7 балла по шкале политического позиционирования (где 0 – ультралевая, 5 – центристская, 10 – ультраправая); новых правых партий среди вновь создаваемых заметно меньше, чем левых.
Эксперты невысоко оценивают потенциал влияния вновь создаваемых партий. Наивысшие оценки получили «Партия пенсионеров» (3 балла из 10 возможных) и «Российский Объединённый Трудовой Фронт» («Левый фронт» Сергея Удальцова, 2,5 балла). Все остальные партии набирают 1-2 балла. Это вполне ожидаемо: электоральный потенциал, который непосредственно влияет на потенциал влияния партий, в настоящее время слабо поддается оценке, однако очевидно, что он у абсолютного большинства организаций невелик и слабо консолидирован. Особняком стоит «Партия Прохорова», которая, даже не будучи организационно оформленной, имеет значительный потенциал влияния (4,2 балла), основанный на личных политических и финансовых ресурсах Михаила Прохорова.
Как свидетельствует исследование, типичная «новая» партия, которая будет создана в результате реформы, -- это небольшая умеренно левая организация с размытым политическим позиционированием и незначительным потенциалом влияния. Можно с уверенностью предсказать, что и электоральный потенциал такой партии будет невелик.
Часть организаций, претендующих на партийный статус, уже успели заявить о себе в новейшей истории России. Это «Родина», «Союз правых сил», «Воля», «Партия любителей пива». Некоторые из партий на первый взгляд представляют собой скорее курьёзы или конъюнктурные формирования: «Интернет-партия Российской Федерации», «Пиратская партия России» и «Пираццкая партия России» (разные организации), «Партия 18+», «Хипстер пати» (Партия хипстеров России). Их электоральные перспективы весьма призрачны, но регистрация этих партий в условиях действия нового закона является более чем вероятной.
Уже появилась информация о «клонировании» ряда известных организаций. Вероятно, мы имеем дело со «сквоттингом» – занятием раскрученных брендов партий с целью дальнейшей их продажи законным владельцам. Политические технологи участвуют в регистрации политических партий и для их дальнейшего использования как коммерческих проектов. Так, бывший лидер ДПР Андрей Богданов причастен к более чем 20 оргкомитетам, подавшим заявки. Впрочем, он заявил о том, что его компания «Центр Андрея Богданова» всего лишь оказывает партиям юридические услуги по регистрации.
Но главная причина «спроса на партии» – переход протестной активности в новый формат, легитимный и потенциально системный. Вчерашние протестующие сегодня готовы создавать партии, способные представлять реальные интересы и идеологические пристрастия избирателей.
Немало оргкомитетов новых партий претендует на представление интересов среднего класса – жителей крупных городов, активных пользователей Интернета, социальных сетей, предпринимателей. Заявляет о себе монархическое движение, хотя оценить его перспективы пока сложно. Ряд будущих партий заявляет об универсальности своей повестки – такие организации идеологически нейтральны и в своих названиях («Добрые люди России», «Новая партия», «Без названия», «Справедливость») или изначально действуют по принципу контрпозиционирования (4 оргкомитета с заявками на партийный бренд «Против всех»).
Общая структура конфигурации партийно-политической системы сформируется к середине осени 2012 года. На левом фланге расположатся «Российский объединённый трудовой фронт (РОТ Фронт)», «Трудовая партия России», «Жилищно-коммунальная партия России», различные «социалисты» (например, «Социалистическая партия России») и другие партии. К левому флангу будут традиционно примыкать и аграрии («Деревенская партия», 3 оргкомитета «Аграрной партии России»). Все эти партии могут играть роль спойлеров или стать дочерними структурами действующих партий. Так, лидер организации «РОТ Фронт» Сергей Удальцов в период предвыборной кампании весной 2012 года вёл активную агитацию в пользу лидера КПРФ Геннадия Зюганова.
Центристские партии представлены оргкомитетами экологов (например, «Экологическая партия» Германа Стерлигова), а также организациями, претендующими на молодого избирателя. На центристском поле, вероятно, будут играть «Консервативная партия России», «Субтропическая Россия» и другие.
Правый фланг представлен новообразующимся «Союзом правых сил», «Республиканской партией России», «Либеральной партией России» и множеством менее известных структур. Все они -- традиционно для либеральной оппозиции -- будут претендовать на правого избирателя в целом, пытаясь играть на поле правого крыла «Единой России» и «Правого дела». Наиболее примечательна роль пока не зарегистрированной «партии Прохорова», которая в отличие от других правых проектов обладает сильным лидером, организационной структурой и электоральной базой. «Партия Прохорова» -- единственная из новых партий, уже сегодня гипотетически способная преодолеть 5-процентный барьер на думских выборах 2016 года. Однако время работает против Прохорова: затягивание вопроса о формальном конституировании партии деконсолидирует электорат, мобилизованный Прохоровым в ходе президентской кампании-2012.
Влиятельные переменные
На ближайшие перспективы российской партийно-политической системы влияет множество факторов. Среди них мы выделяем 3 наиболее значимых. Назовём их «фактором протеста», «фактором блоков», «фактором инертности традиционной оппозиции».
Фактор протеста. «Снежная революция» («русская весна») не удалась. Уже через месяц после выборов 4 марта от многоформатного протеста: ярких и привлекательных для многих акций, громких заявлений, инициатив, от пробуждения слоя, который называл себя «креативным классом», - остались лишь флэшмобы и традиционная сетевая активность. Лидеры уличного протеста изначально неверно оценили степень массовости недовольных и выбрали неверный формат массовых акций. Участники акций воспринимали митинги не как возможность отстоять свои взгляды, а как некий хэппенинг. Требования, которые транслировались спикерами на этих митингах, звучали довольно глухо и не были сколько-нибудь артикулированным выражением интересов реальных социальных слоев. Спад протестной активности стал фактом. Возможно, именно осознание этого обстоятельства толкает ряд деятелей протестного движения на откровенные провокации – такие, как беспорядки в ходе «Марша миллионов» 6 мая.
Новый (новый и в смысле форматов акций, наиболее заметным из которых стали постоянные «гуляния» на Чистопрудном бульваре) всплеск протестной активности средних слоев после «Марша миллионов» носит в целом немассовый характер. Долговременная база социальной поддержки этих акций невелика, повестка дня исчерпана; политическая система, деконсолидация которой представляла определенный смысл для протестного движения еще в марте 2012 года, стабилизирована. Можно прогнозировать спад этой протестной волны к концу июня, тем более что значительная часть ее активистов будет участвовать в «новом» партийном строительстве.
Но уже осенью 2012 года мы, вероятнее всего, будем наблюдать очередную волну протестной активности. Она будет связана с коммерциализацией бюджетной сферы и ростом тарифов. Это будет не политический, а социальный протест, характер и масштабы которого еще только предстоит оценить. Он определенно окажет влияние на итоги выборов губернаторов, глав крупных муниципалитетов и региональных законодательных собраний. Лидеры несистемной оппозиции попытаются оседлать этот протест, но им вряд ли удастся стать бенефициарами нового движения. При этом «бунт креативного класса» не повторится в силу исчерпанности базы массовой поддержки и содержательной повестки дня, и консолидировать в едином протестном движении средние слои и низший средний класс (по преимуществу бюджетников) определенно не удастся.
Как отреагируют на этот протест малые партии, участники муниципальных и региональных выборов? Безусловно, будут те, кто пойдет вслед за «бытовым» недовольством людей. Но наибольшего результата добьются те организации, которые предложат конструктивную повестку и сформируют программу реальных шагов по урегулированию проблем.
Фактор блоков. Текст нового закона о партиях не предполагает возможности блокирования партий. В отсутствие такой возможности и в условиях действующего барьера на выборах депутатов Государственной Думы (5%) партии будут вынуждены играть на региональном уровне и до достижения сколь-нибудь значимых результатов не смогут выйти на федеральный. В случае же, если в перспективе такая возможность все же будет предусмотрена (в виде поправок или изменений в законодательство о выборах), партии смогут выдвигать совместные списки кандидатов. Именно по такому принципу малые партии участвовали в выборах депутатов первых созывов Государственной Думы.
Фактор инертности традиционной оппозиции. На всех последних выборах КПРФ, ЛДПР и «Справедливая Россия», стремясь привлечь дополнительные протестные голоса, уделяли недостаточно внимания работе со своим ядерным электоратом. Электоральная мобильность и протестное голосование позволили им всем улучшить свои результаты на федеральном уровне и в ряде регионов. Однако это улучшение носит ситуативный характер. В ситуации, когда на одном поле с традиционной оппозицией будут играть десятки малых партий со свежими идеями, критика «Единой России» перестанет приносить заметные результаты.
Оппозиционным парламентским партиям необходимо экстренное обновление технологий и методов – если, конечно, они не хотят потерять с таким трудом полученные голоса. От эффективности их агитации напрямую зависят результаты малых партий. В меньшей степени это касается Компартии. КПРФ пострадает от «новых левых», которые будут играть на её поле, но её разветвленная структура и авторитет, вероятно, позволят минимизировать потери. Но чтобы не растерять этот ресурс, КПРФ необходимо активно работать в регионах и муниципалитетах, где партия имеет значительные депутатские корпуса, активно транслируя альтернативную повестку.
Стилистика лидерской партии ЛДПР также довольно архаична. Националистические и авторитарные партии, в случае прохождения ими регистрации, смогут начать конкурировать с ЛДПР на низовом уровне. Вопрос того, как ЛДПР может преодолеть проблему вероятной потери влияния, остается открытым.
«Справедливая Россия» становится главной проигравшей от новых правил игры. Благоприятный результат эсеров на выборах в Думу -- следствие протестного голосования. Партия в настоящий момент ослаблена: сказываются крайне низкий результат Миронова на выборах президента, показывающий его непопулярность как лидера, общий кризис лидерства в самой партии и центр-периферийные расколы, преследующие партию перед каждой выборной кампанией. Следствием недостаточной консолидации стало и голосование по кандидатуре Медведева в Думе: 5 депутатов поддержали нового премьер-министра (еще 5 – не стали голосовать против), вплотную приблизив его поддержку парламентом к конституционному большинству. «Справедливая Россия» сможет сохранить минимальное влияние в политической системе только в случае, только если справится с внутренними проблемами и будет пытаться играть не только на поле «Единой России», но и на полях других конкурентов.
***
Партийная реформа стала универсальным ответом власти на запрос значительной части общества. Желающие участвовать в политической жизни получили возможность для этого, лидеры неформальных сообществ могут формализовать свои структуры в виде партий. Среди выгодоприобретателей новых правил игры оказались: российское общество в целом; Кремль, получивший дополнительные инструменты для воздействия на партийную систему; Общероссийский народный фронт, который сможет консолидировать разрозненные партийные структуры; «Единая Россия» как всеохватная правящая партия, обладающая достаточными ресурсами и влиянием, чтобы не терять голоса из-за активности малых партий; сами малые партии, которые будут претендовать на голоса традиционной оппозиции. Среди проигравших -- традиционная системная оппозиция, на поле которой как раз и будут играть малые партии. Система становится по-настоящему конкурентной, и это вызов для всех партийных игроков.
В подготовке доклада принимала участие Наталия Урсу
Ссылка: http://www.regnum.ru/news/polit/1531171.html
вся аналитика
|
|
