Премьер Дональд Туск заявил, что Варшава не должна находиться ни в каком антироссийском авангарде. По словам Туска, Польша не находится в противостоянии с Россией.

Заявление премьера немедленно раскритиковал его главный политический оппонент Ярослав Качиньский. Изменение настроений части польской политической элиты обсудили с экспертом. На прямой связи со студией "Вестей ФМ" - гендиректор Агентства политических и экономических коммуникаций Дмитрий Орлов. "Вести ФМ": Нынешний премьер Туск до украинского майдана был вполне дружелюбен к России, многие, кто следят за политическими новостями, это помнят. Ну, а потом он тоже влился в общий европейский поток упреков, критики, призывал к санкциям, и это мы помним. А почему же Дональд Туск - политик с опытом – открыто меняет позицию, его даже не спрашивали о российской теме, он сам стал делать заявления? Орлов: Я не сказал бы, что Туск был пророссийским политиком или откровенно дружелюбным к России, он просто выгодно отличался от братьев Качиньских, которые откровенно агрессивными были врагами и недоброжелательными к нашей стране. Туск же всегда был сторонником прагматизма в политике, он человек острожный, явно считающий ходы вперед. И его сдержанная, аккуратная позиция по отношению к России - она диктовалась именно прагматическими интересами Польши. Я думаю, что и сегодня он делает именно прагматический выбор, исходя из избирательной кампании, которая предстоит, конечно же, исходя из энергетических интересов. "Вести ФМ": Мы хотели вас поподробнее расспросить о причинах - он их, видимо, и не скрывает. Выборы в Европарламент – это действительно весомый довод в пользу прагматичных высказываний? Орлов: Конечно. Выборы в Европарламент, в случае позиции относительно сдержанной в отношении России - естественно, их итоги будут более для него благоприятные. Вот эта эскалация конфликта она населением Польши, я думаю, не слишком будет принята. "Вести ФМ": Если можно, чуть поподробнее о выборах в Европарламент. Читали некоторые экспертные комментарии о том, что Европарламент в современной конструкции Евросоюза не так уж и важен, все-таки Еврокомиссия знает, что делать, и не очень-то оглядывается, это так? Орлов: Действительно, Еврокомиссия обладает значительной автономией, а Европарламент, как любой представительный орган, сформированный из деятелей разных стран и не обладающий всей полной власти, естественно, его возможности ограничены. Реальные рычаги влияния на ситуацию, скажем, в экономике, в политической сфере, конечно, они находятся в руках брюссельской бюрократии и стоящего за ними Берлина.