Оба прошлых опыта применения электронного голосования заканчивались крупными скандалами: технология работает на результат провластных кандидатов, а проверить честность голосования сложно. Учитывая, что и с подсчетами традиционного голосования с бумажными бюллетенями каждый год возникают проблемы, высказывания политологов о пользе и распространении электронного голосования выглядят, как минимум, странно.

На печально памятных выборах в Мосгордуму 2019 года электронное голосование применили в округе, где баллотировался общественник Роман Юнеман. При подсчете бумажных бюллетеней он лидировал, однако после подсчета электронного голосования победила малоизвестная ректор института имени Пушкина, член «Единой России» Маргарита Русецкая. На выборах в Госдуму 2021 года при подсчете бумажных бюллетеней, минимум, в 9 округах уверенно побеждали кандидаты от оппозиционных партий, однако электронное голосование, итоги которого заметно отличались от результатов обычного, вывело в лидеры провластных кандидатов, в том числе, представителей формально оппозиционных партий, против которых специально не выдвигали единороссов – например, представителя «Справедливой России» Галину Хованскую, которая шла при прямой поддержке мэра Москвы Сергея Собянина. Все это снова ставит вопрос о доверии к выборам в принципе, пытались объяснить представители оппозиционных партий.

Коммунист, депутат Мосгордумы Николай Зубрилин говорил, что с 1995 года власть почти на каждых выборах меняет законодательство, что приводит к тому, что оппозиции приходится постоянно менять подход и противостоять административному давлению в разной форме.

— В 2021 году в нарушение законодательства о выборах в электронном голосовании людям давали возможность «переголосовать», а у них просто начальство забирало телефоны и пароли от личных кабинетов. Сейчас кампания идет грязно: кандидатов задерживают на улицах, отпускают без протокола, а потом вручают повестки в суд задним числом. Территориальные избирательные комиссии обязаны приглашать кандидатов, чтобы исправить ошибки, но они этого не делают. До финиша у нас не дошло около 200 кандидатов, — говорил Зубрилин.

— Но вы сами сняли ряд кандидатов. Да, сейчас снимают кандидатов от разных партий, но они же допускают ошибки в документах, — возразила ему политолог Наталья Елисеева, прозрачно напоминая, что КПРФ отозвала всех выдвинутых ей самой кандидатов, которые не поддерживают специальную военную операцию России на Украине.

Разговор о проблемах кампании и претензии к действиям властей и подочетных им игроков продолжила депутат Мосгордумы Елена Янчук.

— Электронное голосование непроверяемо. Это – фактически административный тумблер. Поступают и сигналы о принуждении людей к электронному голосованию. Наконец, сам способ его продвижения, например, с розыгрышем призов, к которому не будут иметь доступа те, кто голосует на избирательных участках, создает неравные условия для избирателя. ДЭГ – это «черный ящик», с помощью которого власть злоупотребляет ресурсом, — объясняла Янчук.

В ответ представитель «Справедливой России» гордо заявила, что электронное голосование не помешало избраться в 2021 году Галине Хованской, забыв, что против той не выдвигали кандидата-единоросса. Такая практика обычно применяется в отношении кандидатов, согласованных с властями.

Юная блондинка Анна Трофименко из «Новых людей» выступила на круглом столе с двумя разными по смыслу заявлениями. Одно она делала устно, другое параллельно появилось в ее телеграм-канале, и акценты в них были совершенно различны.

— Ключевое в электронном голосовании – это доверие избирателя к процессу. Есть внешние силы, которые работают на раскачку ситуации, есть претензии от тех, кто не был допущен к выборам… главное – не допускать перегибов на местах. К прошлому опыту ДЭГ, несмотря на высокий публичный уровень поддержки, были вопросы… Но мы – современная партия и считаем, что за этим будущее. Можно использовать для голосования, например, платформы банковских приложений! А, чтобы люди привыкли чаще голосовать электронно, можно, например, проводить референдумы по вопросам районной жизни, — перепридумывала Трофименко портал «Активный гражданин».

В это время она же в Телеграме вещала:

«На мой взгляд, сейчас как никогда важно сохранить доверие людей к избирательной системе. Часто говорят, что перед лицом вызовов и угроз, как внешних, так и внутренних, обществу нужна консолидация. Я с этим согласна, но консолидация невозможна без доверия.

Сейчас с доверием есть определенные проблемы. Об этом нам говорит социология. Более половины (50,6%) опрошенных считает, что при ДЭГ возможны нарушения, которые могут исказить результаты выборов. У этого скепсиса, на наш взгляд, есть три причины:

1. Недоверие определённой группы людей ко всему «дистанционному» и «электронному». Так думают примерно те же люди, которые не верили в COVID и вакцины,

2. Работа внешних сил на раскачку ситуации в связи с обострением внешнеполитической обстановки,

3. Ряд оппозиционных сил, которые по разным причинам не смогли принять участие в грядущих муниципальных выборах, перешли к тактике тотальной критики избирательного процесса.

Важно, чтобы эти группы избирателей не расширялись за счёт новых участников избирательного процесса, в отношении которых допускаются некоторые, так скажем, «перегибы на местах».

Если чиновники на местах будут жестить, снимать с выборов всех подряд, срывать листовки, запрещать встречи, то все больше нормальных кандидатов будут переходить в разряд оппозиции, критиковать ДЭГ и всю систему выборов в целом».

Другой представитель «Новых людей» Олег Захаров сказал, что именно «Новые люди» инициировали запрет возможности электронного переголосования (то есть, зайти в личный кабинет повторно и поменять выбор) и заявил, что «ДЭГ – это будущее».

— Каждый год мы ведем одни и те же дискуссии с одними и теми же людьми по поводу выборов. Накопились вопросы, но организаторы выборов не хотят делать очевидные выводы: вспомните, как год назад нас хором убеждали, как хорошо иметь возможность переголосовать, — взял слово зампред московского «Яблока» Кирилл Гончаров, — У нашей партии сдержанная позиция по ДЭГ, потому что, с одной стороны, нам его уже дали, и сделать ничего нельзя, с другой стороны, система абсолютно непрозрачна и привела к тому, что в 2021 году у людей просто украли победу. Доверия после этого быть не может. Да, был бы вопрос, легитимен ли ДЭГ, если, например, с его помощью кандидат от КПРФ победил кандидата от ЕР или перестает ли в такой ситуации кандидат быть оппозиционным. Но я бы не стал сводить проблемы нынешних выборов только к формату ДЭГ, ведь каждый день у нас арестовывают или снимают кандидатов. Например, одну из наших кандидатов сняли за то, что она училась в Голландии, у нее был там вид на жительство, истекший в 2017 году, что подтверждено документально, однако в нарушение всех законов его сочли действительным. Как было бы легко, если все бы можно было объяснить внешним вмешательством.

Депутат Мосгордумы от «Единой России» Александр Семенников заявил, что еще когда работал в КГБ СССР видел, как некие силы пытались подрывать доверие к честным советским выборам, на которых 92% голосовало за блок коммунистов и беспартийных.

«Единая Россия» — главная пострадавшая от недоверия к ДЭГ», — озвучил, мягко говоря, спорный тезис Семенников.

Глава Агентства Политических и Экономических Коммуникаций Дмитрий Орлов отметил, что москвичи привыкли к пользованию электронными сервисами, и голосование, как сервис, входит в их жизнь, так как поход на избирательный участок попросту менее удобен.

«К середине 30-х годов 80% избирателей будет голосовать дистанционно», — прогнозирует Орлов.

Остальные политологи хвалили электронное голосование или же попросту честно говорили партиям: никакие их принципиальные возражения никто слушать не собирается.

— Сейчас не в курсе про то, что будут муниципальные выборы всего 41% москвичей. Наш прогноз по явке – 32%, а 48,7% москвичей хотят голосовать электронно. Рейтинги партий среди сторонников очного и электронного голосования не сильно отличаются, главным бенефициарами электронного голосования являются «Единая Россия» и «Зеленая альтернатива» — впрочем, она не выдвигает на этих выборах кандидатов. Среди сторонников КПРФ наоборот, больше людей выбирает традиционное голосование», — вещал молодой политолог Эдуард Коробейников.

Его поддерживал депутат Мосгордумы из провластной коалиции «Моя Москва» Валерий Головченко, рассказавший, что бабушки у подъезда жалуются ему на то, что не могут зарегистрироваться и голосовать электронно.

— В 2011 году митинги на Болотной площади всколыхнули всю страну. Их причиной стало то, что фальсификации на выборах в Госдуму привели к тому, что люди перестали считать их легитимными. Почему власть решила пожертвовать факторами легитимности и конкурентности выборов? – поинтересовалась корреспондент PublicO.

— Мы не можем тут трактовать действия властей Москвы, это они сами должны делать, — дала неожиданный для политолога ответ Наталья Елисеева (вообще работа политолога – это как раз трактовать действия, в том числе, власти – прим. авт.).

Ссылка